Он с усилием пытается разломать то, что в его руках. Отрывает по кусочку, пытаясь добраться до самой сердцевины. Поддевает слой за слоем ногтями и сдирает. Наконец, с противным влажным чавканьем обрываются последние лепестки. Он просовывает пальцы в образовавшуюся дыру и выдёргивает маленькую, ещё пульсирующую жилку.
«Никогда бы не подумал, что у неё настолько цельное сердце», - говорит он, отбрасывая в сторону то, что осталось, и вытирая испачканные руки о потемневшие от крови джинсы.